Не мертвая и неразведенная
читать дальшеГоворят, все проблемы начинаются с рождения, продолжаются всю жизнь напролет и заканчиваются со смертью. Впрочем, так считают именно живые: мертвые никогда не славились подобной болтливостью. Настоящие мертвые, конечно же, а не болтающиеся между мирами призраки и не вампиры, которых и мертвыми можно назвать с большой натяжкой. И уж тем более не дер Тод, безусловно, точно знающий соотношение желаемого и действительного в суждениях о загробном мире, но имеющий некоторую профессиональную этику, а порой и личный интерес.
Надо отметить, личный интерес дер Тода тоже имел свое собственное мнение. По его, точнее, по ее мнению, с каждым конкретным приходом Смерти настоящие проблемы как раз и начинались, и чем ближе подходила Смерть – тем более росли проблемы. Ну, вот, ей-ей, не дер Тод, повелитель Посмертия, а дрожжи для проблем. Казалось бы, чем опасен романтичный осенний вечер, когда горький запах листвы навевает думы о бренности бытия, скоротечности жизни и непреходящей ценности истинных чувств? Ан нет: уснув в собственной постели под умиротворяющий шорох дождя и монолог дер Тода о несущественных имущественно-правовых аспектах вечной жизни, вы рискуете проснуться, к примеру, в гробу. Холодном. Каменном. Сыром. Хотя нет, если каменный, то, вероятно, правильнее сказать саркофаг? Или вообще ничего не говорить о типологии последних пристанищ, а самым вульгарным образом заорать? Да, второе, пожалуй, будет как-то логичней в столь удручающих обстоятельствах.
- Помогите! Кто-нибудь! – надрывалась Элизабет. – Вытащите меня отсюда! Меня вообще кто-нибудь слышит?
- Мы слышим, и что? – поинтересовался кто-то снаружи мелодичным, но равнодушным голоском. – Тебе надо, ты сама и выбирайся.
- Вы соображаете, с кем вы разговариваете? – чуть не задохнулась от негодования самая прекрасная императрица.
- Подумаешь, эка цаца, - протянул второй голосок. – Мало ли кого наш единственный и неповторимый сюда припер. Не впервой.
Оба голоса противно захихикали. Асфиксия от нахлынувших эмоций становилась всё более реальной.
- Послушайте, вам сложно сдвинуть крышку? – чуть успокоившись, предприняла Элизабет еще одну попытку. Наличие предполагаемого гарема у дер Тода, равно как и способы мести и окончательного и бесповоротного разрыва можно было и на потом отложить.
- Ладно, сударыни, чего крошке в темноте вертеться? – вступил в беседу третий голос, на слух чуть менее противный. – Интересно же глянуть, чем она так привлекла экселенца.
- Вот сама и открывай, ты, ламия недокусаннная, - протянул первый, самый противный голос.
- Очень даже докусанная, - хохотнул третий голос, - со вкусом, регулярно, и даже не далее как прошлой ночью… Ай! Твои мозги, никак, обветшали так же, как твои р-а-а-а-скошные саваны! Я еще припомню тебе этот клок волос, поганая стригойка. Ты у меня завтра вовсе без шевелюры проснешься.
- Сударыни, перестаньте, - возмутился второй голосок. – Если повелитель снова услышит о наших маленьких недоразумениях, худо придется всем.
- Да-да, - подхватил третий голос, - он опять умотает в очередной вояж на поиски вечной любви, а мы сиди тут и жди. Без балов, цыган, нарядов, даже без модных журналов! А всё из-за этой жабы! Кто в прошлый раз полез на оторопевшего от такой прыти гостя, да еще и нас подставил?
- Негодяйка! Это же была твоя идея, - задохнулся первый голос.
- Я пошутила, - рассмеялся третий. – Кто ж виноват, что ты не только стригойка, но и нимфоманка без капелюшечки чувства юмора, при этом еще и страдающая булимией. Ей, крошка, ты, часом, не такая? – последний вопрос, очевидно, был обращен к Элизабет и сопровождался весьма неслабым ударом о каменную крышку. Не дождавшись ответа, обладательница менее противного из всех препирающихся дам голоса и недюжинной силы сдвинула в сторону крышку, и Элизабет, поднявшись со своего вынужденного ложа, наконец, смогла взглянуть, куда попала.
Самая прекрасная, загадочная, непонятная и непонятая императрица Европы находилась в старом не то склепе, не то винном погребе. Рядом с каменным, явно знавшим лучшие времена, гробом (саркофагом?) стояли три девицы с поражающими воображение оскалами, одетые, то есть, раздетые самым непотребным образом. Чуть поодаль, в чадящем свете подвешенного к потолку фонаря, виднелись три гроба, каждый со следами ремонта.
- Ты кто? – решительно вопросила блондинка, обладательница первого, самого неприятного голоса и, не дожидаясь ответа, затараторила дальше. – Почему он притащил тебя в замок? Нас трое: неприятно, конечно, но мы справляемся. Четвертая нам вообще ни к чему. И, кстати, что бы он ни пел, он на тебе не женится, заруби себе это на носу. И можешь не надеяться, что он всех прогонит, а тебя оставит.
- Менее всего мне хотелось бы тут оставаться, - нахмурилась Элизабет. – Тем более, - она осеклась, подумав, что не стоит расстраивать обладательниц столь крепких клыков и низких нравов, указывая им на их несовершенство.
- Тем более в нашей компании, - понимающе кивнула брюнетка. – Поверь, мы тоже от тебя не в восторге.
- Да-да, - подтвердила третья девица, рыжеволосая, обладательница наименее неприятного голоса. – Ты думала, умерла, так сразу тебе романтика в отдельном замке? Я тоже так думала когда-то.
- Я не умерла! – воскликнула Элизабет, нащупывая у себя пульс. – Я дышу, сердце бьется, кстати, и было бы неплохо немного кофе.
Три девицы озадаченно переглянулись.
- Она не мертвая! – в унисон протянули девицы.
- Он рехнулся? Зачем живую пихать под крышку? – захлопала ресницами брюнетка.
- Может, это для бала? – неуверенно предположила рыжая.
- Ага, точно, за полгода вперед уже запасает, - хмыкнула блондинка.
- Тогда что это? Новая и вечная grande amore? – протянула рыжая.
- Типун тебе на язык! – воскликнули дуэтом ее товарки.
- Mesdames, где же, собственно, ваш хозяин, чьему неуемному гостеприимству, я, очевидно, и обязана своим столь докучающим вам местом нахождения? – спросила Элизабет, выбираясь из своего вынужденного пристанища на каменный пол. Туфли бы ей определенно не помешали.
- Ушел. По делам, - с двусмысленной усмешкой облизнула губы блондинка. – Ты же знакома с его спецификой?
- У вас прохладно, - Элизабет решила проигнорировать ее намеки.
- Чай, паровое отопление не предусмотрено, - хохотнула брюнетка. – Камины, и те лишь несколько раз в год зажигаем.
- И очень зря, - чихнула Элизабет, стараясь стоять только на носках.
- Ничего, холод полезен для кожи, - сообщила рыжая. – Ты живая, для тебя это особо актуально.
- А пневмония, которая может у меня начаться, полезна лично вам, - хмыкнула Элизабет.
- Пневмония? Подумаешь, неженка, - пожала плечами блондинка. – Так, насморк подхватишь и всё. Хотя я тебя понимаю: пневмония – это так романтично. Жар, хрипы, агония.
- Не дождетесь, - прошипела Элизабет.
- Лично нам не к спеху, - заметила брюнетка. – Жаль, что ты такая худая, даже аппетита не вызываешь. А то я бы познакомилась с тобой поближе.
Элизабет вздрогнула: что за развращенные создания.
- Когда ваш господин собирается вернуться?
- А мы знаем? – фыркнула блондинка. – Он нам не докладывает о своих планах, включая матримониальные.
- Между прочим, я замужем, - проинформировала Элизабет.
- Разводиться не думаешь? – как бы невзначай ввернула брюнетка.
- Нет, - коротко ответила Элизабет.
- Ну, это уже чересчур! Не мертвая и неразведенная! – скривила лицо блондинка. – Ей здесь не место.
- Дорогая, тебе так идет эта гримаса. Всегда так ходи, - рыжая девица сверкнула своей клыкастой улыбкой. – Но, малышка, моя соперница права: тебе здесь не место. Пойдем со мной.
- Что ты задумала? – прищурилась блондинка.
- Всего лишь вывести ее из замка.
- На прокорм волкодлакам? Они, бедненькие уже обвылись под окнами, ожидая хоть кого-нибудь мало-мальски вкусного, - с сочувствием к нелегкой волкодлачьей доле протянула брюнетка и пояснила. – Хозяин экономит буквально на всем. Дрова, свечи, корм для зверюшек, я уже не говорю про платья и туфли для нас. Это ужасно! Мы почти век бегаем без корсетов. О, зачем я по глупости и молодости согласилась похоронить себя замертво в этой дыре? Я могла бы стать фавориткой султана в Истанбуле!
- С каких это пор Истанбул вместе со своим султаном переехал в твои родные болгарские задворки? – рассмеялась блондинка. – Вот я, маркиза родом из Венеции, здесь действительно прозябаю.
- Графиня, - меланхолично поправила рыжая. – Еще вчера ты была графиней из Венеции. Завтра, надо полагать, станешь, разнообразия ради, герцогиней. Кстати, одной Венецией можно не ограничиваться, в Италии полно городов, где ты не родилась.
- Змеюка! – закричала блондинка. – Подлое сословье!
- Зато не лезу из гулящих в аристократки, - с невозмутимым видом отпарировала рыжая.
- Дамы, вы снова раскричались? – раздался холодный, незнакомый голос. В склеп-погреб вошел клыкастый мужчина неопределенного возраста. Его костюм, очевидно, отдавал дань местному колориту незапамятного века: нечто длинное, напоминающее помесь халата и кафтана, дополняла отороченная мехом шапка к которой, для пущей красы, кто-то прилепил брошь с рубином слишком большого размера, чтобы быть настоящим.
- Наш господин вернулся! – с преувеличенной радостью воскликнули девицы.
- Это ваш господин? – удивилась Элизабет. – То есть, это он как-то словчился меня сюда притащить?
- Пардон, мадам, вас я никуда пока что не тащил, - с легким поклоном поправил хозяин склепа. – Хотя этот вариант не исключен.
Элизабет фыркнула.
- Ну-ну, сударыня, к чему такой заносчивый вид? – усмехнулся вампир. – Не забывайте, здесь вы полностью в моей власти. Всё в моем замке принадлежит мне.
- Замке, значит, - задумчиво протянула Элизабет. – Аварийный у вас замок, судя по состоянию погреба.
- Это фамильный склеп!
- Тогда тем более. А уж если взглянуть на этих несчастных созданий, - Элизабет кивнула на трио клыкастых девиц. – Босые, в каких-то нелепых одежках не по сезону, да еще и без белья. Вы бы их еще в мешковину завернули. А гробы! Да я бы воскресла от одной только мысли, что мне придется вечно покоиться в подобном убожестве. Нет, нет и еще раз нет! То ли дело Вена или Париж.
- Париж! – мечтательно вздохнули вампирши.
- Впрочем, в вашем случае, даже Бухарест – уже большое достижение, - припечатала самая путешествующая императрица.
- Вообще-то я планировал перебраться в Лондон, - несколько застенчиво признался обладатель аварийного замка.
- Чудесно! Вы любите смог? Вы скучаете по чопорности и овсянке? Или, может, вас интересуют холодные английские леди, чья неподвижность в самые интересные моменты заставляет задуматься, а живы ли они?
- Темза принесет свежую кровь, - неубедительно предположил вампир.
- Чтобы Темза принесла что-то свежее? Да вы утопист, любезный.
- Дорогой, в самом деле, зачем нам в Лондон? – мило оскалилась блондинка. – Я слышала, там дорого и скучно.
- К тому же, сам подумай, нам придется плыть по воде. Брр, это так опасно и неудобно, - подключилась брюнетка. – Мы можем утонуть. Или, еще хуже, наши ящики украдут, вскроют на солнышке, и всё, конец путешествию.
- Мой драгоценный, а что если нам всем махнуть в Париж? – промурлыкала рыжеволосая. – А эта малышка нам всё покажет, расскажет, поможет освоиться. Пусть от нее будет хоть какая польза, раз уж ты ее украл.
- Я ее не крал, - попытался отмахнуться не-мертвый хозяин аж целых трех красоток.
- Тогда как она здесь оказалась? – поинтересовалась брюнетка.
- Да-да, сударыня, как вы тут очутились? – спросил вампир.
- Откуда я знаю, как? Со стороны Тода было бы крайне непорядочно сгрузить меня в склеп и отчалить, даже не поцеловав на прощание. Да и с чего бы ему так шутить? – рассуждала Элизабет, не замечая, как вытягиваются лица у всей клыкастой компании. – Помню, я хотела спать, а он всё бухтел о своем: как интересно не-жить после смерти, как живет нежить… Точно! Вспомнила! – обрадовано хлопнула в ладоши императрица. – Я, уже засыпая, сказала, мол, посмотреть бы, как эта твоя нежить живет. Наверняка после этого жить захочется вдвойне. И, сдается, вторую часть он попросту не расслышал. Или я ее не сказала, потому что уснула? А, неважно теперь. Отсюда надо как-то выбираться.
- Милая леди, позвольте уточнить, вы знакомы с дер Тодом? – осторожно уточнил хозяин замка.
- Знакома? Можно сказать и так, - кивнула Элизабет. – Он мне буквально жить не дает, вечно куда-то тянет. То в тени, то в Посмертие, то на танец, теперь вот в этот ваш погреб, простите, склеп.
- Ничего-ничего, в сущности, и погреб здесь можно было бы устроить, место подходящее, - покладисто сказал вампир. – Я бы с удовольствием рассказал вам о поэзии и философии нашей прекрасной не-жизни, но, увы, время поджимает Мы, как вы изволите видеть, буквально сидим на сундуках. Решили спутешествовать из нашей глуши к цивилизации. Впрочем, если вы изволите присоединиться, - он улыбнулся, старательно пряча клыки.
- Хорошая идея, я как раз на ближайшие лет десять свободна, - обрадовалась Элизабет. – Понимаете, вся эта суета при дворе меня утомляет. Я как раз планировала небольшое турне на остаток своих скорбных дней, ну, вы понимаете.
- А говорила, не думала о разводе, - рассмеялась блондинка. – Не с мужем же ты намылилась вояжировать.
- Я никогда не думала о разводе, - подтвердила Элизабет. – Небольшой разъезд, пока Смерть окончательно не разлучит нас, совсем другое дело, вы не находите?
- Кхм, - выразил свое несомненное согласие с ее точкой зрения хозяин замка.
- Я рада, что вы меня понимаете, - прощебетала императрица. – Итак, в Париж?
- В Париж! – синхронно откликнулись девицы.
- В Париж, - кисло подтвердил их повелитель. – Раз дер Тод решил познакомить вас с коллизиями нашего небытия, то кто мы такое, чтобы отказывать настолько масштабной личности.
Элизабет пожала плечами. У нее проблем с отказами, равно как и со сравнительным масштабом собственной личности не наблюдалось. Элизабет даже немного пожалела владельца этого склепа: в конце концов, она живая императрица с заманчивыми посмертными перспективами, а он всего лишь провинциальный вампир с замком, равно непригодным и для жизни, и для смерти.
- Если вы поторопитесь со сборами, успеем на вечерний поезд. Но предупреждаю: кое-кто поедет в багажном отделении. И чтобы не шастали полуголыми по вагонам! Короче, все по гробам, - махнул рукой вампир.
- Постойте, а не покажется ли такой багаж подозрительным? – логично заметила Элизабет. – Три старых, на ладан дышащих гроба наверняка привлекут внимание. Вам стоит путешествовать хотя бы в сундуках. Впрочем, в дальнейшем мы можем присмотреть всем кофры в тон к дорожному платью.
На лицах вампирш заиграли нежные, мечтательные улыбки. Кофр, дорожное платье… Может быть, им даже купят перчатки. Девицы уже представляли себя в новых нарядах, чинно прогуливающихся в вестибюле отеля.
- Никаких лишних расходов, - экселенц словно прочел их мысли. – Мы остановимся у одного моего знакомого по переписке. Славный малый, работает призраком в опере. Ненастоящим, конечно. Так, механические штучки и прочие фокусы, но местная публика верит. Он мне недавно писал, что хочет жениться, но никак не найдет предлог, чтобы завести об этом разговор с будущей невестой. Он славный малый, хотя и человек. Поможем заодно. Пусть спасет свою красавицу от чудовищ.
- От кого? – переспросила блондинка.
- От тебя, дорогуша, - сладко пропела рыжая.
- Гениальная идея, повелитель, - кивнула брюнетка.
- План нуждается в доработке и детализации, - задумалась Элизабет. – Но это мы на месте сообразим. А пока, дамы, я предлагаю заняться упаковкой вас и ваших вещей. Надеюсь, у вас есть сундуки подходящих размеров? А у вас, сударь?
- Я поеду в гробу. Не графское дело трястись по рельсам в сундуке.
- Но дорогой, - робко протянули девицы.
- Или в гробу, или я вообще никуда не поеду. Трансильвания – это же свежий воздух, чистая кровь и никаких дополнительных расходов.
- Сударь, сударыни, не будем спорить по пустякам. Пусть граф едет в своем гробу, а вы – в сундуках. Мне не нужно ни то, ни другое. Надену черное платье, шляпу с вуалью, и вуаля. Граф станет моим покойным мужем, я – безутешной вдовой, везущий его прах к месту захоронения. Ну, а вы будете моим багажом.
- Дамы, заметьте: вас тут трое и мертвых, а польза только от одной живой. Это тревожный признак. Но Париж нас вылечит, прогонит тоску и вольет свежую кровь. Вперед, в Париж! Мы приедем в этот город, как любые другие чужестранцы.
- Мы его завоюем.
- Мы его очаруем.
- Мы выпьем его кровь.
- Чью кровь? Города? – уточнила Элизабет. – Лично я не рекомендую пить воду непосредственно из Сены.
- Вы, живые, всё превращаете в обыденность, - поморщился не-мертвый граф. – Дай вам вечность, и вы проведете туда железную дорогу, телеграф и водопровод.
- Граф, вы гений, - восхитилась Элизабет. – Я непременно передам Тоду вашу потрясающую идею.
- Нет-нет, сударыня, - побелел вампир, отлично представляя, кого именно привлечет дер Тод к работам по благоустройству вечности. В голове даже завертелся нелепый, но от этого не менее тревожный стишок:
Прямо дороженька да междумирская:
Столбики, рельсы, мосты.
А по бокам-то всё кости вампирские...
Сколько, красавица, знаешь ли ты?
Мало построить дорогу чугунную -
Слышишь, вампиры поют:
«Сдали объект в эту ноченьку лунную.
Новые стройки нас ждут».
Граф тряхнул головой, прогоняя устрашающее наваждение. Какие, к дер Тоду, вампирские кости? В конце концов, можно подрядить волкодлаков. А для начала самому приобщиться к благам цивилизации. Поездить на поезде, отбить телеграмму родственникам, наконец, принять ванну со всем мыслимым комфортом. Да, и непременно в оперу! Хорошо, что на билетах можно сэкономить: Призрак что-то писал о собственной ложе. Не-жизнь стремительно налаживалась, что уже само по себе было крайне опасно и подозрительно.
Вампирши радостно щебетали с гостьей и уже тащили сундуки. В затхлый воздух склепа неудержимо врывались перемены. Граф поморщился. Кажется, он писал в какую-то контору в Лондоне. Надо бы им тоже отбить телеграмму, чтобы этот их юрист, как его там, Харкер, не мотался зря в Трансильванию. Дом в Лондоне подождет до худших времен. Сейчас на повестке ночи Париж.